в баньке на даче совместно с тетушками
В баньке на даче совместно с тетушками
Хочу рассказать что со мной приключилось несколько лет назад, когда Я сдал школьные экзамены за 9 класс. Меня пригласила одноклассница Марина к себе на дачу отметить окончание учебного года. Я согласился, так как было скучно, а там я надеялся развлечься. Когда я приехал на дачу, оказалось что там еще находятся 4 мо-их одноклассницы: Яна, Аня, Людмила и Настя, которых она тоже пригласила, так как они были её подружки.
Родители Марины уехали в город оставив нас одних. Так как было жарко хоть и было начала июня Мы всей компанией решили пойти на речку искупаться. Девчонки разделись и пошли купаться, я же остался на берегу караулить вещи. Когда девчонки искупались я пошел поплавать. Затем мы все стали загорать на берегу, играя в карты. Я при этом вглядывался в стройные фигурки девчонок в купальниках представляя их без них. Но это были всего лишь мысли. Затем мы пошли на дачу.
Вечером Марина сказала, что приготовила баню, чтобы можно было по-мыться. Девчонки стали о чем-то совещаться. Я же стал готовиться идти в баню, когда девчонки закончат мыться. Внезапно Марина сказала мне: Пойдем в баню вместе с нами! Я спросил что она имеет в виду. Она сказала, что они посовещавшись решили предложит мне помыться вместе с ними в голом виде.
Мы заметили как ты нас разглядывал на пляже, так вот это твой шанс увидеть нас пятерых голенькими. Я сказал что надо подумать. Она сказала — докажи нам, что ты нормальной ориентации, а то парни из класса а их было еще 6 считают тебя голубым они то уже все занимались сексом с девчонками. Мы так не думаем вот и решили тебя проверить. Я решил согласиться, так как другого шанса увидеть столько девчонок голыми уж точнее не предвидится. Я сказал что согласен. Когда баня нагрелась девчонки стали собираться мыться сказав мне, что она зайдут первыми а потом меня позовут. Они зашли в пред-банник и стали раздеваться, было слышно, что они с шумом вошли в баню.
А затем зашел в предбанник и тоже стал раздеваться. Не успел я раздеться до трусов как дверь бани приоткрылась, выглянула голова Марины которая сказала: Снимай трусы и заходи. Я решительно снял плавки и зашел в баню. И оторопел – Моим глазам предстало 5 полностью голых девочек. Которые во всю стали разглядывать мою письку, которая тут же поднялась. Я тоже откровенно начал разглядывать их прелести. У всех были хорошо развитые титьки, а между ног густая растительность. Марина сказала мне разглядывай нас сколько хочешь, а когда наразглядываешься, и твоя писька опуститься тебя ждет сюрприз.
Они стали просить меня побить их веником, что я стал делать с большим удовольствием разглядывая их титьки и лобки. Девчонки сначала слегла смущались быть при мне голыми, но потом смущение исчезло. Через минут 40 моя писька действительно опустилась. Девчонки это заметили и Марина сказала: У нас к тебе деликатный вопрос? Разрешишь ли ты нам потрогать твои половые органы? Меня хватила дрожь. О она продолжила: Мы предлагаем тебе пощупать наши титьки и лобочки,
Рассказ про баню зимой с женщиной
. Солнце еще не встало, а Мишка уже был на Барсучьем бору. Там, километрах в трех от деревни, стоял пустующий домик серогонов. Мишка сделал еще ходку до деревни, притащил рыбацкие снасти и, вернувшись назад, замел еловым лапником свои следы.
Теперь он чувствовал себя в безопасности, затопил жаркую буржуйку, наварил картошки, с аппетитом поел.
Солнце стояло уже высоко, когда он отправился к реке ставить верши. С высокого берега открывалась неописуемая красота лесной речки, укрытой снегами. Мишка долго стоял, как зачарованный, любуясь искрящимся зимним миром. На противоположной стороне реки на крутом берегу стояла заснеженная, рубленая в два этажа из отборного леса дача бывшего директора леспромхоза, а ныне крутого бизнесмена –лесопромышленника. Окна ее украшала витиеватая резьба, внизу у реки прилепилась просторная баня. Дача была еще не обжита. Когда Мишка уезжал в Питер, мастера из города сооружали камин в горнице, занимались отделкой комнат. Теперь тут никого не было. И Мишка даже подумал, что хорошо бы ему пожить на этой даче до весны. Все равно, пока не сойдет снег, хозяевам сюда не пробраться. Но тут же испугался этой мысли, вспомнив, что за ним должна охотиться милиция.
Он спустился к реке, прорубил топором лед поперек русла, забил прорубь еловым лапником так, чтобы рыба могла пройти только в одном месте, и вырубил широкую полынью под вершу.
Скоро он уже закончил свою работу и пошел в избушку отдохнуть от трудов. Избушка была маленькой, тесной. Но был в ней особый лесной уют. Мишка набросал на нары лапника и завалился во всей одежде на пахучую смолистую подстилку, радуясь обретенному, наконец, покою.
Проснулся Мишка от странных звуков, наполнивших лес. Казалось, в Барсучьем бору высадился десант инопланетян, производящих невероятные, грохочущие, сотрясающие столетние сосны звуки. Мишка свалился с нар, шагнул за двери избушки.
— Путана, путана, путана! — гремело и завывало в бору.— Ночная бабочка, но кто ж тут виноват?
Музыка доносилась со стороны реки. Мишка осторожно пошел к берегу. У директорской дачи стояли машины, из труб поднимались к небу густые дымы, топилась баня, хлопали двери, на всю катушку гремела музыка, то и дело доносился заливистый девичий смех.
У Мишки тревожно забилось сердце. Он спрятался за кустами и, сдерживая подступившее к горлу волнение, стал наблюдать за происходящим.
Он видел, как к бане спустилась веселая компания. Впереди грузно шел директор их леспромхоза, следом, оступаясь с пробитой тропы в снег и взвизгивая, шли три длинноногие девицы, за ними еще какие-то крупные, породистые мужики. Скоро баня запыхала паром.
Изнутри ее доносилось аханье каменки, приглушенный смех и стенания.
Наконец, распахнулись двери предбанника, и на чистый девственный снег вывалилась нагишом вся развеселая компания. Мишкин директор, тряся отвислым животом, словно кабан пробивал своим распаренным розовым телом пушистый снег, увлекая компанию к реке, прямо в полынью, где стояла Мишкина верша.
Три ображенные девицы оказались на льду, как раз напротив Мишкиной ухоронки. Казалось, протяни руку и достанешь каждую.
От этой близости и вида обнаженных девичьих тел у Мишки, жившего поневоле в суровом воздержании, закружилась голова, а лицо запылало нестерпимым жаром стыда и неизведанной запретной страсти.
Словно пьяный, он встал, и, шатаясь, побрел к своему убогому пристанищу. А сзади дразнил и манил волнующе девичий смех и радостное повизгивание.
В избушке смолокуров он снова затопил печь, напился чаю с брусничным листом и лег на нары ничком, горестно вздыхая по своей беспутной никчемной жизни, которая теперь, после утреннего заявления по радио, и вовсе стала лишена всякого смысла.
Мишка рано остался без родителей. Мать утонула на сплаве, отец запился. Сказывают, что у самогонного аппарата не тот змеевик был поставлен. Надо было из нержавейки, а Варфоломей поставил медный. Оттого самогонка получилась ядовитая.
Никто в этой жизни Мишку не любил. После ремесленного гулял он с девицей и даже целовался, а как ушел в армию, так тут же любовь его выскочила замуж за приезжего с Закарпатья шабашника и укатила с ним навсегда.
А после армии была работа в лесу, да пьянка в выходные. Парень он был видный и добрый, а вот девиц рядом не случалось, остались в Выселках одни парни, девки все по городам разъехались. Тут поневоле запьешь! Уж лучше бы ему родиться бабки Саниным козлом! Сидел бы себе на печи да картошку чищеную ел. Ишь, в кабинете ему студено!
Мишке стало так нестерпимо жалко самого себя, что горючая слеза закипела на глазах и упала в еловый лапник.
. Ночью он вышел из избушки, все та же песня гремела на даче и стократным эхом прокатывалась по Барсучьему бору:
«Путана, путана, путана,
Ночная бабочка, но кто ж тут виноват?»
Мишку, будто магнитом, тянуло опять к даче, музыке и веселью. И он пошел туда под предлогом перепроверить вершу. Ее могли сбить, когда ныряли в прорубь, или вообще вытащить на лед.
Директорская дача сверкала огнями. берега Мишка видел в широких окнах ее сказочное застолье, уставленное всевозможными явствами. Кто-то танцевал, кто-то уже спал в кресле. Вдруг двери дачи распахнлись, выплеснув в морозную чистоту ночи шквал музыки и электрического сияния.
Мишка увидел, как кто-то выскочил в огненном ореоле на крыльцо, бросился вниз в темноту, заскрипели ступени на угоре, и вот в лунном призрачном свете на льду реки он увидел девушку, одну из тех трех, что были тут днем. Она подбежала к черневшей полынье, в которой свивались студеные струи недремлющей речки, и бросилась перед ней на колени.
Мишка еще не видывал в жизни таких красивых девушек. Волосы ее были распущены по плечам, высокая грудь тяжело вздымалась, и по прекрасному лицу текли слезы.
Вновь распахнулись дачные двери, и на крыльцо вышел мужчина:
— Марго! — крикнул он повелительно.— Слышишь? Вернись! Видимо, он звал девушку, стоявшую сейчас на коленях перед полыньей.
— Маля! — повторил он настойчиво,— Малька! Забирайся домой. Я устал ждать.
Девушка не отвечала. Мишка слышал лишь тихие всхлипывания. Мужчина потоптался на крыльце, выругался и ушел обратно. Девушка что-то прошептала и сделала движение к полынье.
Мишке стало невыносимо жалко ее. Он выскочил из кустов и в один миг оказался рядом с девицей.
— Не надо! — сказал он деревянным голосом.— Тут глубоко. Девица подняла голову.
— Ты кто? — спросила она отрешенно. От нее пахло дорогими духами, вином и заграничным табаком.
— Мишка,— сказал он волнуясь.
— Ты местный?
— Живу тут. В лесу,— все так же деревянно отвечал Мишка. Девица вновь опустила голову.
— Это, стриптизерша, что ли?
-Да нет. Путана.
Мишка не знал значения этого слов и решил, что путана — это фамилия девицы.
-Ты, это, не стой коленками на льду-то,— предупредил Мишка.— А то простудишься.
Девица вдруг заплакала, и плечи ее мелко задрожали. Мишка, подавив в себе стеснение, взял ее за локотки и поставил рядом с собою.
— Слышишь, Мишка,— сказала она вдруг и подняла на него полные горя прекрасные глаза.— Уведи меня отсюда. Куда-нибудь.
И Мишка вдруг ощутил, что прежнего Мишки уже нет, что он весь теперь во власти этих горестных глаз. И что он готов делать все, что она скажет.
— У меня замерзли ноги,— сказала она.— Погрей мне коленки. Мишка присел и охватил своими негнущимися руками упругие колени
Мали. Ноги ее были голы и холодны. Мишка склонился над ними, стал согревать их своим дыханием.
— Пойдем,— скоро сказала она.— Уведи меня отсюда скорее.
— Они поднялись по тропе в угор. Неожиданно для себя Мишка легко подхватил ее на руки и понес к своему лесному зимовью. А она охватила его руками за шею, прижалась тесно к Мишкиной груди, облеченной в пропахшую дымом и хвоей фуфайку и затихла.
Когда Мишка добрался до избушки, девушка уже глубоко спала.
Он уложил ее бережно на укрытые лапником нары и сел у окошечка, прислушиваясь к неизведанным чувствам, полчаса назад поселившимся в его душе, но уже укоренившимся так, словно он вечно жил с этими чувствами и так же вечно будет жить дальше.
Маля чуть слышно дышала. Ночь была светла, как день. За окошком сияла прожектором луна.
Дачная баня
Я разомлела в тепле и задремала вполглаза. Горячая доска перестала жечь спину. Не хотелось даже потягиваться. В ногах на полке стоял чайник; вода в нем исходила паром. Лень было сесть и удовлетворить любопытство — кипит или нет?
В парную без стука вошел Саша с обмотанным простыней торсом, с двумя вениками в одной руке и с кружкой в другой.
— Ойк! — вякнула я и резво перевернулась на живот.
Горячий воздух от быстрого движения обжег колени. Я осторожно поправила войлочную шапку и стала украдкой наблюдать за Сашей из-за плеча, из-под полусомкнутых ресниц. Парень оказался хорошо сложенным, в теле, с курчавыми волосами на груди и животе. Мои губы бессовестно растянулись в улыбке, и я спрятала лицо.
— Ну, как? А, Иринка? — поинтересовался Саша.
— Бить будешь? — лукаво спросила я, приподняв голову.
— А ты как думала?
Саша надел грубо пошитые варежки, налил из кружки квасу в ковш с водой и плеснул в отверстие наверху печи. Прозрачный пар с резким шумом рванулся вверх и в стороны, обдал меня жаркой волной. Маленькую парную заполнил дразнящий запах хлеба. Саша легонько похлопывал меня двумя вениками, помахивал ими, гоняя вокруг меня горячий хлебный дух. Безобидные похлопывания становились крепче и настойчивее, воздух обжигал ноздри, дышать стало тяжело. Я запросила пощады.
— Лежи, — приказал мой мучитель.
— Я. Ох. Ох.
Я стонала, не в силах произнести ни слова. Хозяин снова поддал пару.
— Переворачивайся, — сказал он.
— У!
— Переворачивайся, кому сказал!
Это был приказ. Я послушно перевернулась на спину и прикрыла соски ладонями, не потому, что стеснялась — мне уже было безразлично — а потому что их невыносимо жгло. Я задыхалась, воздуха не хватало. Легкие сокращались почти вхолостую.
— Ох.
В голове панически металась только одна мысль: «Умру. Умру. ». Саша негромко смеялся и продолжал беспощадно стегать меня вениками. Происходящее казалось мне ненастоящим, стены парной — мультяшными, нарисованными. Я уже ничего не соображала, когда Саша отложил веники, крепко взял меня за предплечья, поднял с полки и поставил на ноги. Мельком я увидела кипящую в чайнике воду. Парень, все так же поддерживая меня за предплечье, вывел из бани — в чем была, нагишом — и запихал меня в ванну с родниковой водой, которая лилась туда из природного источника. Вода чистая, студеная, с голубинкой, сладковатая на вкус. Холода я не почувствовала.
Из ванны я выбралась самостоятельно, Саша деликатно вернулся в баню. В предбаннике кое-как набросила на себя простыню и в полном бессилии рухнула на скамейку. Вытянулась на ней, насколько позволяла длина. Спасибо, жива осталась. Только сейчас обнаружила, что на мне так и красуется банная шапочка. Стянула ее, подсунула под голову. Тело затопила жаркая волна — последствие ледяной ванны. Казалось, я выдыхала огонь. Из парной доносились хлесткие удары веником — мой банщик взялся теперь за себя. Никакого сравнения с городской баней, с ее толчеёй, холодной раздевалкой и неприятным запахом в душной парилке.
Саша выскочил из парной, в два шага миновал моечную и пронесся мимо — бордовый, исходящий паром, с березовым листом на ягодице. С улицы донесся мощный всплеск и молодецкое уханье.
Вернулся, спрятав достоинство в горсти, по-пингвиньи ссутулившись. Задвинул зад за дверь моечной и позвал:
— Пошли, Ириш!
— Куда?
— Как куда? Мыться.
С распаренного лица капала вода, один глаз мигал, другой вращался. Я вдруг поняла, что стесняюсь наготы, и его, и своей. Удивилась — что это я, ни с того, ни с сего, стеснительной стала?
— Не.
— Ну, как хочешь. Пей квас и иди мойся, я отдохну пока.
Так мы и мылись — по очереди, запоздало стесняясь друг друга. Саша ходил в парилку еще. Баня настолько меня измотала, что я не знала, как выбраться из моечной, как одеться. Побрела в дачный домик, где и упала на кровать.
Ужин я приготовила заранее, перед баней, на летней кухне. Кухонька аккуратная, с нарисованным на всю стену пейзажем, с занавесками. В углу на табурете стояла гитара. Теперь мы с Сашей ужинали и рассказывали друг другу о себе. Познакомились мы два года назад. Точнее, только видели друг друга на судне, где Саша в то время был третьим помощником. Я принесла капитану таможенные декларации. Затем я видела его на корпоративном новогоднем вечере, он как раз списался на берег. Мы даже о чем-то побеседовали. И с тех пор стали здороваться, если видели друг друга в пароходстве или на улице.
Теперь он признался, что боялся подойти. Я удивилась:
— Почему?
— Ну, ты такая. Такая.
— Да ну тебя. в баню. Ты уже второй помощник, и такую ерунду говоришь, — рассмеялась я.
Саша — парень видный. На новогоднем вечере девчонки из соседнего отдела «висели» на нем, как собаки на медведе.
— Чш! Не шуми, — шикнул он. — Потревожишь на ночь домового — он спать не даст, пугать будет.
— Да ну?
— Не веришь? Здесь домовой живет. Как братан приедет с друзьями отдыхать, нашумят, а потом всю ночь слушают, как домовой по даче ходит и всё роняет.
Я смеялась, не верила. А вот брат — это уже интересно.
— У меня тоже брат есть, младше на три года, — сообщила я.
— Мой тоже младше на три года, — обрадовался Саша. — А ты заметила, что у нас родинки на руках совпадают? Вот эти четыре штучки?
Родинки и впрямь совпадали, и это казалось важным.
— Знаешь, а ты мне всегда нравился. Улыбчивый такой, как солнце ясное.
«А еще добрый и по-мужски агрессивный», — мысленно добавила я.
Парень потянулся за гитарой, но я его остановила:
— Саша, я чуть живая после бани. Давай-ка я помою посуду и уже лягу. Завтра споешь мне.
Он засмеялся:
— Понравилась банька-то? Иди, ложись. Посуду сам помою. Успеешь еще.
Последнее замечание я пропустила мимо ушей и поплелась на второй этаж, где стоял старый-престарый диван, навечно разложенный. Дача мне нравилась. Поселок маленький, тихий, с аккуратными ветхими домиками, в основном двухэтажными. Стояла тишина, только за стенами посвистывала неугомонная птичка да с летней кухни доносилось приглушенное бряцанье посуды.
Саша пришел минут через двадцать. Торопливо разделся в темноте, забрался под одеяло. Я забилась в самый угол, отвернулась от него, испуганная и счастливая.
— Ты где? — сорванным голосом спросил Саша. Нашел меня, перехватил рукой поперек живота и потянул к себе.
. Я барахталась в густой паутине и никак не могла из нее выбраться. Я боюсь паутину до полусмерти, как же меня угораздило в нее залезть?! Задыхаясь от ужаса, я судорожно размахивала руками. Сзади подошел Саша и выдернул меня из тенёт. Крик ужаса вырвался из моего горла, я услышала его со стороны и не узнала собственный голос — ничего человеческого в крике не было. Села на кровати, тяжело дыша, вся в испарине, холодной и липкой. Саша проснулся, тоже сел, обнял меня.
— Сон, Саша. приснилось мне.
— Домовой, домовой, ты зачем ее напугал? Это моя жена. Не пугай больше.
Какая жена?
— Это домовой, не бойся, Ира. Он безобидный, пугает только.
Сейчас я готова была поверить во что угодно.
— Он больше пугать не будет?
— Не будет. Один раз, и все. Я же ему сказал.
— Никогда во сне не кричу. Я свои кошмары смотрю молча. В первый раз, честное слово!
— Всё, всё, не бойся. Спи.
Мы улеглись. Саша тут же уснул, а я лежала без сна, удивляясь, почему он назвал меня женой. Ухаживает за мной всего неделю. Несерьезно все это. Мне, конечно, пора было уже остепеняться, что-то решать со своей сумбурной, бестолковой жизнью. Я наслаждалась личной свободой и пользовалась ею, как мне заблагорассудится. Жизнь в гражданском браке мне не понравилась. В глубине души я хотела замуж — «по-настоящему», потому как «неофициальный» брак я ни на грош не ценила. С сожителем рассталась, потосковала и забыла. Исполнять обязанности супруги больше не хотелось. Кухня, посуда, уборка вгоняли меня в тоску. Какая из меня жена? Выйду замуж за Сашу — придется не просто готовить, а готовить вкусно, посуды будет в два раза больше, уборки тоже. Придется стирать его носки и гладить рубашки, приноравливаться к его предпочтениям, недостаткам и многое терпеть. Еще не знаю, что именно. А еще он вчера сказал, что хочет двоих детей. Это ужасно. От мысли, что несколько лет я не буду принадлежать самой себе, каждая клеточка моего тела запротестовала. Нет, не хочется.
Я прислушалась — не бродит ли по даче домовой? Стояла такая тишина, что шумело в ушах. Я приткнулась к горячей Сашиной спине, еще непривычной, и заснула.
Сахалинская июньская ночь выстудила воздух, утро накрыло дачный поселок туманом. Я проснулась рано. Лежала, притихнув под Сашиным боком, слушала птичий щебет и чириканье. Улыбалась. Ни о чем не хотелось думать. Распаренные в бане косточки и мышцы до сих пор томились в неге.
Проснулся Саша. Еще глаза не открыл, полез целоваться — Ира, Иришка. Подмял меня под себя. На лице — радостная улыбка. Самое сладостное соитие любви — утреннее, когда тело проснулось только наполовину, слепая страсть за ночь немного притушена, зато не спит зрячая нежность.
Утомившись, Саша с неохотой выпустил меня и поднялся:
— Печку надо топить.
Я откинула одеяло с намерением встать, вякнула от холода и юркнула обратно.
— Не май месяц, — пошутил хозяин, быстро оделся и с грохотом спустился на первый этаж. Я лежала в тепле, слушала, как он кочегарит печку. Рядом бродили мысли, толковые и не очень, я лениво отгоняла их прочь.
Когда в домике потеплело, я оделась и отправилась умываться. Вышла на порог, постояла. Туман окутал березки и елочки вокруг дачи, прикрыл массивный стол со скамьями и длинные грядки. Серый дым из трубы перемешивался с белесым туманом. Рядом с крыльцом росли ландыши, чуть подальше — громадный ковер незабудок. «Вот выйду за него замуж — буду пахать на этих грядках», — подумала я, испортила себе настроение, поежилась от сырого холода и пошла в баню.
Там было тепло и сухо, и я с удовольствием умылась. Расчесаться не удалось. Волосы от родниковой воды стали мягкими, пушистыми и слушаться не желали. «Чего ради я решила, что он собирается на мне жениться? — думала я. — Мы же не в сказке. Успокоил меня ночью, чтобы я не боялась, только и всего. Да и замуж надо по любви идти. А сердце молчит». Удовлетворившись этой мыслью и расстроившись окончательно, я побрела на летнюю кухню готовить завтрак.
Печка уже топилась и там. Я затеяла гренки. Пришел Саша, собственнически ухватил меня за бока, так, что я пискнула, уселся на рассохшийся табурет.
— Что приснилось-то?
— А, — отмахнулась я. — Паутина. Будто я в ней бултыхаюсь, а ты меня вытащил. Боюсь ее так, что аж ноги отнимаются.
— Нашла чего бояться. Я вот — смеяться будешь — гусей боюсь. В детстве на меня в деревне гусь напал, страх так и остался.
— А что это ты меня женой назвал? — не утерпела я.
— Так ты же здесь надолго!
— Почему?
— Домовой только своих пугает. Мы, когда дачу купили, все поначалу страшные сны смотрели. Орали по очереди. Потом перестали. Сколько гостей у нас ночевало — никому ничего не снилось. Так что, Ир. — Саша развел руками и засмеялся. — Думай, что хочешь. Когда мне за тобой ухаживать? Через неделю — в море. Дождешься?
«Нет, Саша, это ты думай, что хочешь. Ошибся твой домовой. Да и на кой далась тебе гулящая девка? Мало того, что гулящая, так еще жадюга, выпивоха и показушница».
— Я ужасная, Саша, ты просто не знаешь.
— Славная, добрая! И готовишь вкусно.
Саша напился чаю с гренками и забренчал на гитаре.
Ну что тебе сказать про Сахалин?
На острове нормальная погода.
Прибой мою тельняшку просолил,
И я живу у самого восхода.
(Слова Михаила Танича)
Я остро ощущала тоненькую, призрачную нить, протянувшуюся между нами еще неделю назад, и опасалась шевельнуться, чтобы не порвать ее неосторожным движением, вздохом. А Саша пел, глядя на меня влюбленными глазами — бархат и масло, и его сильный, свободный голос отрывал меня от земли.
Спустя год, в мае или июне, я с домовым поговорила. Думала, разговариваю с Андрейкой, восьмилетним Сашиным кузеном. В домике на втором этаже перегорела лампочка. Вечером я в полумраке разбирала белье, кому что стелить, и болтала с Андрейкой, который поднялся вслед за мной. Вернее, я говорила, а он не отвечал, только хитренько улыбался и бесшумно расхаживал туда-сюда. Как потом оказалось, кузен все это время общался внизу со своей теткой, моей свекровью.
А ведь неспроста рожица у домового была такая хитрющая — ведь он оказался прав.
Ну, а баня. Никуда она не делась и сладости своей не растеряла. Одна из радостей нелегкой супружеской жизни.
Все рассказы про: «В бане на даче Продолжение» — Эротические рассказы
Результатов: 1000
Юля подошла к тазу с вениками, потрогала распаренные листья, которые только что ласкали обнажённое тело матери. Запах листвы дурманил голову и разыгрывал воображение. Сзади закрылась дверь, как — бы отрезая эту маленькую парную, от всего мира. — Юля, залазь на полок и ложись — Раздался сзади спокойный и непринуждённый голос отчима. — А я сейчас освежу венички чистой водой и попарю тебя. Она как под гипнозом, не оглядываясь, забралась на полок, легла и закрыла глаза. Голос Сергея Геннадьевича удивительно …
Антонина Михайловна пригласила Юлю и Николая на дачу. Отца у Юли нет вот уже 18 лет, умер от пневмонии и мать Юли, познакомившись с Сергеем Геннадьевичем, решила в более свободной обстановке, представить дочери и зятю своего избранника. Когда Юля в первый раз узнала о Сергее Геннадьевиче, ревновала и укоризненно разговаривала с матерью, но после приглашения смягчилась и решилась поехать, не обижать мать. Купили пива, кое какой закуски и рано утром сели на электричку. На даче, что сразу стало приятно, …
Всем привет, эта история реальна и в ней ни капли выдумки. Хочу вам рассказать о своем гомосексуальном опыте со своим другом Сергеем. Мы очень давно с ним дружили к тому моменту, как произошел этот случай. Однажды мы собрались с ним на дачу, чтобы попить пива и попариться в бане. Моя дача находилась в 15 км от города, поэтому взяв ящик нашего любимого пива мы отправились отдохнуть от суеты родного города. Серега всегда был здоровым, спортивным парнем, темные короткие волосы и коренастое телосложение …
перед нами. Её поверхность была покрыта мелкой рябью. Очень скоро мы нарушили покой водной глади, врывшись в неё своими обнаженными телами. Мы плескались и веселились в воде. При этом мы не забывали ежеминутно трогать друг друга. Когда же мы остыли в воде, мы вышли на берег и растянулись на теплом песке. Мне представилась возможность погладить два мокрых тела руками. Я делал это. При этом я не получал никаких слов упрека, что я делаю что-то не так. Мой член стоял как труба паровоза. Потом тетя Рая встала …
в одних трусиках, а потом шагнула ко мне… Я почувствовал, как она прижалась ко мне. И опять, пока я соображал, мое тело отреагировало само. Едва ее рука легла на мою промежность, мой член встал! Да так, что я почувствовал, что он вылез из штанов, оттопырив резинку. Я хотел спросить: «Что Вы делаете?». Но ее вторая рука сомкнула мои губы, и она срывающимся шепотом произнесла: «Молчи! Проказник! А не то мы разбудим твою маму, и мне придется рассказать ей, как ты подсматривал за нами в бане, а потом обманом …
с неё бюстгальтер, последнее что на ней было, и повёл её на травку, слегка подопнув по голой жопе сандалим. На травке он что-то сказал маме и она медленно опустилась и женственно встала на колени сев на подогнутые под себя ноги. Лёха подошёл ней приспустил штаны и вставил ей в рот уже упавший член. Мама покорно, нежно его взяла. Лёха сразу начал её трахать в рот, заставив её пошире его раскрыть, взяв руками за голову, член быстро встал и перестал влезать маме в рот, утыкаясь ей в горло. Лёха трахал её в …
что думала голова отвалиться. Сашка сдёрнул с меня скотч, освободив мои губы. — а теперь проси пощёчин вслух. — Прошу любимый дай мне пощёчины, Прошу тебя, умоляю — сквозь слёзы взмолилась я. — Ну смотри, сука, закричишь я тебе ещё такие пытки устрою мало не покажется. — Нет я не буду кричать, я всё-всё стерплю — поспешила я ответить. — ну что ж вставай и тащи свои сиськи ко мне. Я еле поднялась с пола с завязанными руками это было трудно …
Из бани мы поехали к Павлу. Олег и Таня ушли в другую комнату, закрыв дверь они сказали что нас ждет сюрприз. Через минут 18 они вышли на Олеге были одеты кружевные трусики, прозрачный пеньюар и чулки, Таня сказала что сейчас будет проводиться аукцион, главный лот которого Олег. После непродолжительных торгов выйграла Таня. Она подошла к Олегу и сказала, что на пару часов он ее. Достала из сумки плетку и стек, уложила Олега на кровать попкой кверху и начала сначала слабо а потом все сильнее и сильнее бить …
Откуда твое смущение?Хотя, наверное, с твоей стороны есть чему смущатся… ты сидишь, а рядом с тобой стоит твой мужчина со стоящим, как колокольня, членом, покрытым твоими соками… и он колышется почти на уровне твоего лица, когда я выпрямляюсь, чтобы снова полить тебя… а ладони бережно благодарят твое тело за доставленную радость..Ты улыбаешься, берешь член в ладошку, тянешься к нему… берешь его в ротик… «тихо» говорю себе… твои губки мягко обнимают его, язычок касается уздечки… но я …
до ступни слизывая сладкий ручеек. Когда Света дошла до ее ножных пальчиков. Света отстранила голову Карины и взяв еще варенья в ложку капнула себе на пальчики. Карина положив руку на пальчики, госпожи, размазала варенье по пальцам, а потом подняв ногу Светы взяла в рот ее большой палец и начала его слегка посасывать, потом тоже самое проделала и с остальными после этого, как пальцы Светы были почищены и абсолютно не липкими, Света спросила «А тебе действительно нравится подчиняться и унижаться выполняя …
акушер-гинеколог. Саша и Артем все это снимали на видео и фотографировали. Лица наши были закрыты масками поэтому боятся нам было нечего. Вера включила подсветку по столами, все наши промежности были очень хорошо освещены. Вера села на стул перед Леной, несколько раз провела языком по киске жены, потом смазала половые губки ее, и вставила расширитель в киску. Развела расширитель, и попросила снимать Сашу все, что внутри киски, и комментировала устройство киски изнутри, даже показала, где и как установлена …
Все рассказы про: «бане на даче» — Эротические рассказы
Результатов: 1000
Начну с того что у меня молодая, красивая жена, которую я очень люблю (ей 26 лет, рост 178, вес 62, с красивой грудью 3-его размера, аппетитной попкой, и нежной, всегда выбритой пиздёнкой). Так вот, мы недавно приехали с женой из Турции, где произошел один случай. Как только мы приехали в отель, на следующий день жена потащила меня в турецкую баню, чтобы подготовить кожу для загара (там делают пилинг всего тела). Баня находилась прямо в нашем отеле и посетителей, кроме нас там не было. Нас радушно …
Однажды мы отдыхали с женой в Турции. Меня всегда посещали мысли о трахе моей красавицы с другими, а тут нам предстояло посещение турецкой бани в подвале отеля. Отель был небольшой и в турецкой бане всегда немного людно. Мы спустились в шортах и майках, нас встретили и провели в раздевалку. Кроме нас и 2 массажистов никого не было. За тонкой перегородкой мы разделись догола и натянули плавки и купальник. В тот момент у меня начал вставать от мысли о моей голой жене за перегородочкой. Выйдя из раздевалки я …
Молчать нет сил. Моя благоверная выдает иногда такие вещи, что стой хоть падай. По мимо того, что я и сам знаю или узнал, она вспоминает интересные истории из нашей с ней еще не женатой жизни, или то что было в первые годы супружеской жизни. Пора называть этот цикл рассказов не «Эх, Ленка!», а «Ах, Ленка!» или даже «Ни х. я себе Ленка!!» наверно она запаслась историями до конца нашей супружеской жизни, и выдает мне дозировано, когда наступает сексуальный штиль. Ее рассказ я услышал вчера 21.08.05 в 23:20. …
Это случилось на даче моих родителей, когда мне было около 18 лет и я остался один с ночевой. Я довольно часто оставался на даче на несколько дней, вот и в этот раз вроде все было как всегда и ничто не предвещало беды. Это был обычный будничный день и соседей в ближайших домиках не было. Я как и всегда вечером совершил ритуал омовения под душем и пошел на второй этаж с книжкой, дабы убить последние предсумрачные часы. Немного почитав, я погасил свет, снял остатки одежды, покрутился перед зеркалом и …
У меня была подруга Лиза. Мы жили с ней в доме ее сестры в 1994 году и как-то приехала к нам в гости ее сестра Лиля. Ей было в то время 27 лет, у нее был сын. Я затопил баню, все помылись и лишь только Лиля оставалась одна. Когда пришла ее очередь мыться я случайно вышел на улицу, так как нужно было нарвать в огороде зелень, проходя мимо бани я взглянул в окно и то, что я там увидел меня ошеломило… Лиля, вся голая, стояла спиной к окну и обливалась водой из тазика. Она была смуглой и я отчетливо видел …
Это был обычный колледж, которых в моем городе полно. Правда, в этом году, наша администрация что-то на придумывала непонятное, сделав последние два курса с уклонами. И нет, что бы как у всех по нормальному, а тут раз пошел, уже поменять нельзя, так как у всех программы разные. Я выбрал географию. Большая часть сокурсников выбрали информатику, физкультуру или же зарубежные языки, что было бы попроще.Когда шел на первое занятие, думал, сколько нас таких будет и был удивлен. В моей группе оказалось еще семь …
Лучше запахов березы, мяты, пихты трудно что-то придумать. Потом, можете поэкспериментировать сами. На каменку можно чуть-чуть плеснуть пива или лучше кваса. Самые проверенные, расслабляющие и «вкусные» ароматы. 7. Приготовьте то, чем будете утолять жажду. Газировка в перерывах — подходит не очень, тем более — шампанское, лучше что-то не шипучее… Легкие вина и крюшоны, вообще мрак. От них в бане дуреют, желудок так и норовит выползти вверх словно улитка, и никой остроты ощущений. Пиво, если …
Был тихий летний вечер и мы немного выпив вина сидели и мило давали у меня на даче. Звучала легкая музыкальная композиция оркестра Поля Мориа. Нам было приятно болтать о всяких глупостях. Ты в очередной раз попросила исполнить на гитаре свою любимую песню. И вот. когда стихли последние аккорды я взглянув на тебя залюбовался твоим прекрасным девичьим телом, едва прикрытом цветным коротким халатом. Выглядела ты великолепно! В вырез халата я любовался твоей чудесной прекрасной грудью, такой манящей и …
Мы все тогда еще были молодые, слегка извращенные студенты. Нам было примерно от 20 до 22 лет. Мне было 20. Мы сидели компанией на даче и играли в карты на раздевание. В компании были мальчики, и девочки. Игра уже длилась около 2 часов, а я уже сидела только в лифчике и трусиках. Мне почему-то не везло больше всех, и на мне было меньше одежды чем у ребят. И тут я опять проигрываю. Я перед выбором, что мне снять, трусики или лифчик. Я выбрала Лифчик. Через несколько конов я опять проиграла, и оказалась …
В этом доме всё было странно и как-то возбуждающе необычно. Наверное, мне надо было сразу уйти и не принимать приглашение на обед, но завораживающая обстановка и его властный голос не позволили мне отказаться. За обедом он вёл себя чинно и как-то слишком правильно, а я всё время думала о том, как бы не ударить лицом в гряз и старалась в лучших традициях поддерживать светскую беседу. И вот вовремя десерта он вдруг спросил: — Ты когда-нибудь была в турецкой бане? — Нет —  …
Дача… Лето, жара, полуголые дети… Дача у меня в селе Быково Московской области. Недалеко от одноименного аэропорта и города Жуковский. Места там густонаселенные, особенно летом, когда приезжает туча дачников с ребятишками. Ну и сверстников просто выше крыши. Сдружились мы одной компанией: я, моя сестренка, Сережка, Олеська (к которой я одно время довольно успешно для 11—12 летнего пацана клеился) и Юлька. Мы с сестренкой поначалу скрывали свои необычные игры и занятия вдвоем, но как-то раз все само …
По дороге из Москвы в Жуковский есть место, где с одной стороны забор аэропорта «Быково», а с другой — густо засаженная деревьями аллея, отгораживающая поле от дороги. Точнее, это раньше там было поле, теперь-то все давно застроено дачами. Я проходил на эту аллею мимо старой керосиновой лавки и шел влево по аллее, которая тянулась километра на полтора. Я любил там гулять, так как народу там ходило мало, и можно было разглядывать разные машины, проносившиеся по шоссе. А самая главная причина, тащившая …
Командир роты Понкин, полноватый, лысоватый капитан, любил рассказывать всякие байки из жизни своих подчиненных и, надо признаться, весьма занимательно. Вновь прибывших молодых солдат заводили в ленинский уголок. Капитан минут пять знакомил с боевой историей части, далее плавно переходил к самой животрепещущей теме — сексуальной жизни воинов. Особенно смешили две истории. Первая — про козу, которую выловили восемь солдат, изнасиловали до бесчувствия и подбросили хозяину. Бедолага целый год ходил …
Полк не мылся целый месяц летом И полковник со своей супругой, И детьми, и личным пистолетом Коротал свой уик-энд у пруда. … Двое лейтенантов мылись в бане, Обдавая веником друг друга. Третий доебался к чьей-то бабе. И теперь сношался возле пруда. Рыбаки, стоявшие в тенечке, Приспустили плавки по колено, Наблюдали, сидя на пенечке, Нежно гладили свои полена. Лейтенанты наблюдали чуть в сторонке. Только банное окошко запотело, Как солдаты ощутили зуд в мошонке, И, припав к свободным дыркам, запыхтели. …
венчиком, охватив верхнюю часть члена, оттягивались при его погружении и выпячивались вслед его обратному движению. Мягкая кожица, обтягивающая член, при погружении во влагалище, складывалась гармошкой, мошонка, в которой обрисовывались крупные яйца, раскачивалась от движения мужского тела, мягко ударялась об ягодицы девки. Фроська, завороженная невиданным зрелищем, не смогла преодолеть желания пощупать член барина. В момент, когда животы совокупляющихся раздвинулись, она взялась пальцами за член мужчины, …
РОЖДЕСТВО В ДЕРЕВНЕ. Глава 1. Первая ночь: yurayakunin — LiveJournal
[+18 ]
Категория: Группа, Свингеры, Наблюдатели, Мастурбация
— Ну, вы идите в первый жар, а мы с Танькой потом придём, — сказала тётя Вера и подала дяде Валере полотенца.
Я никогда до этого не бывал в деревенской бане, да и в сауне, по чесноку, был только два раза, а дома любил понежиться в ванне, потеребить своего петушка.
— Давай полезай на полок, — скомандовал дядя Валера, когда мы разделись донага в предбаннике и зашли внутрь. В бане было сухо и жарко.
— Эх, вот это то, что надо! Сейчас венички запарим.
Дядя Валера положил в таз два берёзовых веника, залил их кипятком.
— Чего стоишь, полезай, грейся.
Я забрался на полок, как назывались широкие нары. Чтобы не стукнуться головой о потолок, пришлось пригнуться.
— Да ты ложись, а то уши отгорят, — посоветовал дядя Валера.
Я вытянулся во весь рост, рядом пристроился дядя Валера.
— Что, не бывал в деревенской бане?
— Откуда? Мы же в городе живём.
— Знаю, что в городе, бывал я у вас. Когда ты ещё маленький был. Поди и не помнишь.
— Не помню.
— Зато родители твои сюда к нам каждое лето приезжают. Любят они баньку-то с веничком. Особенно батька твой. Уж на что я банщик, а он меня пересиживает. Эх, давай-ка я парку немного подкину.
Он встал с полка, плеснул на камни кипятка, и сразу сверху накатила волна жгучего воздуха.
— Эх, добро! — крякнул дядя Валера и снова лёг на полок.
— Ну, как там пар? — раздался из предбанника голос тёти Веры.
— Добрый! Заходите скорей.
— Сейчас, сейчас.
И через минуту дверь открылась, и в баню быстро шмыгнула голая тётя Вера, а следом за ней и Танька. Тоже в чём мать родила. Мой дружок сразу же встал. Чтобы скрыть это, я повернулся на живот.
— Танька, полезай к Ваське, — скомандовал дядя Валера.
Танька залезла на полок, вытянулась рядом со мной.
— Двигайся давай, а то батьке места не хватит, — сказала, устраиваясь с ней рядом, тётя Вера.
Танька придвинулась ко мне вплотную, и мне показалось, что от её тела в бане стало намного жарче. Устроилась тётя Вера, с краю, подкинув парку, лёг дядя Валера.
— Васька, как ты там?
— Нормально.
— Уши не загнулись в трубочку?
— Вроде нет.
— Молодец.
Пот с меня тёк уже ручьём, было невыносимо жарко, но прижатый к стене, я никуда не мог деться.
— Валерка, ты в бане что ли? — раздался с улицы мужской голос.
— А где же мне ещё быть?
— Помоги, а! Опять аккумулятор сел, не заводится зараза. Иди крутани ручку.
— Чо, приспичило? Край конец?
— Приспичило, Валерка. В село смотаться надо.
— Горит что ли?
— Не горит, а нада.
— Подожди, дай хоть ополоснуться.
Дядя Валера встал, налил в таз воды, стал полоскаться.
— Васька, ты там не перегрейся. Слезай давай, охолони в предбаннике.
— Да ничего, дядя Валера, — сказал я, хотя действительно дольше лежать было уже невмоготу.
— Слезай, слезай. У нас тут больницы нету, отваживать будет некому.
Пришлось мне со стоящим концом перелезать сначала через лежащую на спине Таньку, потом — через тётю Веру. Как я ни старался не касаться их тел, в тесноте бани это было невозможно. Я сполз на пол и боком, чтобы не видела лежащая с краю тётя Вера моего торчащего дружка, вышел в предбанник.
Почти сразу же вышел и дядя Валера.
— Я ненадолочко, — сказал он мне, кивнул головой на выход и щёлкнул себя по горлу. Я понял, что он пошёл не машину заводить, а выпивать, пока жена моется в бане.
— Васька, ты там не простынь, — предостерегла тётя Вера. — Не лето, поди. Давай-ко обратно. Вон хоть на лавке посиди.
Конец у меня немного опал, но я всё равно сильно стесняясь своей наготы, вошёл в баню и сел на широкую лавку возле двери.
— Ты чего такой робкий? — спросила тётя Вера. — Голых баб что ли не видал.
Я почувствовал, как моё лицо наливается краской.
— Ну, да где там у вас! — ответила сама себе тётя Вера. — Это мы тут все в бане вместе моемся. И родители твои, когда приезжают, тоже вместе с нами в баню ходят. Мы вон и с соседями часто вместе моемся. Чо тут такого-то? Испокон веков так было. Ох, едришкина жись! — спохватилась вдруг она. Сейчас ведь опять назаводятся до поросячьего визгу. Как это сразу-то не дотумкала. Вот паразиты!
Она слезла с полка, и тут я успел рассмотреть её соблазнительную фигуру. Женщина в тридцать пять лет была очень даже красива. Широкие бёдра, тонкая талия, большие груди, немного полноватые ноги и чёрный треугольник между ними… Воспользовавшись тем, что мать слезла с полка и стала наливать себе воду, Танька тоже слезла на пол и вышла в предбанник. Сидя, опустив голову от смущения, я всё же разглядел и её. Фигурка моей двоюродной сестры, которой так же, как мне исполнилось семнадцать лет, была, что надо.
Тётя Вера намылила шампунем голову, и теперь я мог смело рассматривать её соблазнительное тело. Её тазик стоял на лавке, на которой сидел я, поэтому она стояла ко мне боком. Её тугие груди возбуждающе качались в полуметре от меня, и мой дружок снова встал.
Смыв с волос пену, тётя Вера крикнула:
— Танька, иди спину мне пошоркай.
— Пусть Васька пошоркает, я ещё не охолонула.
— Ладно, только смотри, не простудись. Ты там хоть халат на плечи набрось.
— Да набросила уже.
Тётя Вера намылила мочалку и протянула мне:
-На-ко пошоркай мне спину-то.
Я взял мочалку, тётя Вера повернулась ко мне спиной, наклонилась вперёд, оперевшись руками о край лавки. Я стал несмело водить мочалкой по её спине.
— Ты чо так гладишь-то? Сил что ли нету, — хихикнула тётя Вера. — Давай шибче, да не только лопатки три, плечи тоже.
Мне пришлось придвинуться ближе, и когда руки с зажатой в них мочалкой натирали плечи и шею, низом живота я невольно прижимался к аппетитной попке своё соблазнительной тёти, хоть и пытался из всех сил отклячивать свою задницу.
— Ишь ты как он на родную тётю-то реагирует, — хихикнула тётя Вера. — Совсем уж большой вырос.
И сказала она это про меня или про моего дружка, я так и не понял.
— Ладно, ополосни спину-то, да забирайся на полок.
Она взяла из моих рук мочалку, легонько шлёпнула ниже спины, подгоняя в сторону полка. Я снова лёг на живот и боковым зрением стал наблюдать за тётей. Она намылила мочалку, прошлась ею по рукам, по грудям, по животу, раздвинула ноги и потёрла промежность, потом поставила на лавку одну ногу, намылила её, потом то же самое проделала со второй. Опять провела пару раз между ног. Вылила на себя воду из тазика, налила новой, стала полоскать волосы, после поплескала на себя, потом выпрямилась, вылила на голову содержимое тазика.
— Вы тут не балуйте. Рано Таньке, мала ещё. Слышишь, Танька? Иди давай мыться, а я побегу, пока мужики совсем не окосели. Да не ошпарьтесь кипятком-то. Танька, хватит на холоде сидеть, бегом на полок. Да попарьтесь как следует, а то этот шалопай нам сёдни и попариться не дал. Загорелось у него там…
Она вышла в предбанник, а вместо неё вошла Танька. Взяла ковшик, плеснула на каменку и легла рядом. Когда хлопнула дверь предбанника, спросила:
— А ты правда голых женщин раньше не видал?
— В интернете видел, сколько хошь.
— А живьём?
Я промолчал.
— Поня-а-атно! — протянула Танька. — Ну, что, париться будем? Ты сам или тебя попарить? Ладно, давай попарю, потом ты меня.
Она встала, взяла распаренный веник, смахнула с него воду на камни, те отозвались недовольным шипением. Подкинула пару и принялась хлестать меня веником. Было не больно, но не выносимо жарко. И вскоре я взмолился.
— Ладно, иди на пару минут в предбанник, охолони, потом меня попаришь. Через пару минут я хлестал свою двоюродную сестру по спине, потом она развернулась, и теперь передо мной возлежала красивая девушка с чертовски аппетитными сиськами. Я начал хлестать её веником.
— Да ты не так сильно, — подсказала девушка. — Легче надо, и от потолка воздух вниз гнать.
Я стал делать так, как мне рекомендовали.
— Ой, соски сгорят, — сказала Танька и накрыла груди ладошками. — Ох, и хорошо, хоть ты и не умеешь парить. Меня обычно мама хлещет да ещё двумя вениками. Вот это класс! Ладно, давай мыться.
Она поднялась с полка, распахнула дверь и стала наливать в таз воду. Потом подала ковшик:
— Налаживай себе сам.
Пока я наливал себе горячую и холодную воду, она намылила голову и пока мыла свои длинные волосы, я любовался её фигуркой. Конечно, мой дружок тут же отреагировал на эту красоту, и я отвернулся, чтобы Танька ничего не заметила.
Потом она так же, как мать, попросила потереть спину, так же повернулась ко мне попкой, нагнулась и оперлась о край лавки. И снова, как бы я ни старался отодвигаться, мой дружок то и дело касался сладкой попки.
— Ну, ты чего? — спросила Танька, когда я не нарочно коснулся её в третий раз.
— Чего? — не понял я.
— Пристаёшь, вот чего.
— Да ничего я и не пристаю.
— Не пристаёт он, а сам аж проткнуть норовит.
Я смущённо отодвинулся дальше.
— Ну и чего? — сказала Танька. — И кто мне плечи тереть будет?
И тогда я осмелел. Я прижался к её попке точащим членом и стал намыливать сестре плечи, стараясь как можно дольше продлить удовольствие. Она не возражала, наоборот раздвинула шире ноги, и мой дружок скользнул в промежность.
— Э, ты чего! — насторожилась девушка.
— Ничего, спину шоркаю, — использовал я сегодня впервые услышанное слово.
— Ладно, пошоркал и хватит. Поворачивайся, теперь я тебе шоркать буду.
Я послушно повернулся спиной, Танька долго тёрла мне спину мочалкой. Потом ополоснула водой.
— Ну, вы чо там, угорели что ли? — послышался из предбанника голос тёти Веры.
— Нет, мам, всё нормально, уже заканчиваем мыться.
— Попарились хоть?
— Попарились. Только Васька парить не умеет
— Да где же ему там в городе научиться то? Ладно, давайте скорее, там у меня уже на столе всё. Побегу, а то батька без меня как бы не наклюкался.
Автор: Леонид Лебедев
РОЖДЕСТВО В ДЕРЕВНЕ. Глава 1
РОЖДЕСТВО В ДЕРЕВНЕ. Глава 2
РОЖДЕСТВО В ДЕРЕВНЕ. Глава 3
РОЖДЕСТВО В ДЕРЕВНЕ. Глава 4
РОЖДЕСТВО В ДЕРЕВНЕ. Глава 5
Все рассказы про: «В деревне даче бане с друзьями» — Эротические рассказы
Результатов: 1000
Взору открывается великолепное зрелище. Аккуратно выбритая киска, нежно розовые губки залитые нектаром. Я припадаю к промежности и начинаю медленно со знанием дела полизывать., посасывать бутончик страсти, даря ей нежные и в то же время страстные ласки, ублажая эту красавицу. Когда язык оказывается между малых губ, ее тело извиваясь дрожит в конвульсиях, дыхание становится прерывистым, учащенным, тело извивается в моих руках. Я с нежностью поддерживаю ее за бедра, сжимаю попку и пью божественный нектар. …
Молчать нет сил. Моя благоверная выдает иногда такие вещи, что стой хоть падай. По мимо того, что я и сам знаю или узнал, она вспоминает интересные истории из нашей с ней еще не женатой жизни, или то что было в первые годы супружеской жизни. Пора называть этот цикл рассказов не «Эх, Ленка!», а «Ах, Ленка!» или даже «Ни х. я себе Ленка!!» наверно она запаслась историями до конца нашей супружеской жизни, и выдает мне дозировано, когда наступает сексуальный штиль. Ее рассказ я услышал вчера 21.08.05 в 23:20. …
В пятницу по приезду на дачу мы с друзьями хорошо выпили после жаркой рабочей недели в Москве. Ближе к ночи ребята вдруг стали говорить о рыбалке, что встанут в 5 утра и поедут на озёра. Мы с подружками посчитали это пьяный трёп и не предали значения. У меня с мужем секс почти каждый день. Я люблю просыпаться утром от члена в попе. Каждый вечер после ванны, перед тем как идти спать промазываю кремом между ягодиц на всякий случай, чтобы член легко проскальзывал в попу. Также я поступила и в тот вечер, после …
Не прошло и месяца, как я купил новенькие Жигули, а Саня с Толиком мне уже проходу не давали, когда же мы поедим на рыбалку и обмоем новый автомобиль. Ближе друзей у меня не было, чем эти двое, выросли вместе в одном дворе, учились вместе, в армию призвались в один день, а вернувшись из армии, пошли работать на завод в одну бригаду. За год Саня с Толиком женились, и разъехались по другим концам города, а я по-прежнему оставался холостым и жил с родителями. В свободное время хотя и стали встречаться реже, …
перед нами. Её поверхность была покрыта мелкой рябью. Очень скоро мы нарушили покой водной глади, врывшись в неё своими обнаженными телами. Мы плескались и веселились в воде. При этом мы не забывали ежеминутно трогать друг друга. Когда же мы остыли в воде, мы вышли на берег и растянулись на теплом песке. Мне представилась возможность погладить два мокрых тела руками. Я делал это. При этом я не получал никаких слов упрека, что я делаю что-то не так. Мой член стоял как труба паровоза. Потом тетя Рая встала …
в медовый месяц, но так и не смог отпустить в нем на пляж. Да мне и самой было немного неловко. Олег проходя мимо молча ткнул пальцем в розовый и пошел дальше. У меня внутри все вспыхнуло: он сознательно хотел представить меня в самом соблазнительном виде перед своим начальником! Я быстро все скинула, оставшись нагишом, чувствуя как возбуждено мое тело. Неудивительно, учитывая, что разрядки я так и не получила. Завязав завязочки я критически себя осмотрела в зеркале на …
мою голову к своей киске и попросила закончить дело. Я старательно вылизывал каждый уголок в её пизде, теребя её клитор. Через некоторое время она кончила. Такой аромат!!! Как я добрался до дома, не помню. Но с того вечера моя каникулярная жизнь изменилась на всегда. Я почти каждый день бегал к Люде и жахал её. Это продолжалось где-то неделю. А потом оказалось что о нашей связи с Людой знают. И мне приходилось удовлетворять и других женщин в селе. Я был только рад. …
Агес и Агелла его две очень молодые лесные теперь жены сестры и подруги. Одна мать другая дочь и обе его. Его Фероля их общего мужа. И он там, в бане, имел их обеих всю ночь. Они занимались любовью всю ночь. И он отправился потом спать, когда все расступились перед ним сами. Все кто выл вместе с ним на стоящую в небе перед грозой Луну. Все в звериных шкурах волков. Они смотрели на него, как на своего. Смотрели своими желтыми горящими в ночи жаждой голода и убийства …
Наконец любовники стали постепенно приходить в себя, старик, в очередной раз, поцеловав женские соски прошептал — Опусти ножки красотка Виктория, непонимающе посмотрела на него, потом что-то вспомнив несколько истерически рассмеялась — Да ловкий вы мужчина, всего только прощальный поцелуй передразнила она его, — Очень интересный поцелуй получился, вздохнула она, опуская свои красивые ноги Виктория, встала на бетон, при этом член с легким звуком покинул ее гостеприимное влагалище, тихо …
бушует огонь, член начинает подрагивать. Ну-ка давай вставай на коленки, я с трудом отдираю засидевшуюся задницу от пола. Стаю раком и с наслаждением жду продолжения. Слышу как скрипнула молния это Саня расстегнул штаны, ударился, чертыхнулся. Потом его руки легли мне на спину. Ну и тесновато здесь не то что в сарае! — сказал Саня протискивая свою голову мне между ног. Обхватив меня за талию руками он заглотал мой член, я немного заволновался, но успокоился ведь он мой друг. Его губы и язычок …
— Я хочу… — Да, этот момент я упустил. Сестра повернулась ко мне. Я стоял мокрый, обернутый лишь полотенцем, с волос постепенно капала вода, и я образовал лужу на ковре. — Вытирайся и залезай. Я аккуратно и медленно начал вытираться. Алина, хитро поглядывая на меня, тем временем засунула руку под свои трусики и начала там аккуратно поглаживать. От возбуждения у меня сразу же пересохло в горле, я быстро провел полотенцем по волосам и подошел к ней. Целуясь, я молниеносно …